Сначала темно и душно, как будто весь кислород забрали с земли. Потом закапало. Потихоньку, помаленьку, потом сильнее. Сел в автобус, желтенький, сел на свободное место почти возле окна. И тут началось. Поехали по мосту. Дождь усиливался. Подъехали к площади Ленина, и началась настоящая водная фантасмагория. Вода лилась на землю, за какие-то доли секунды наполняя выбоины в асфальте водой. Лужи росли мгновенно. По лобовым стеклам машин судорожно бегали "дворники". Дождь хлестал по автобусу так сильно, что казалось, будто еще немного, и вода пробьет металл и начнет литься в салон. Торжество стихии, могущественной и прекрасной. Она себе подчинила все. Машины, дома, деревья, асфальт, прохожие - все были под властью воды, лившейся с неба. Как будто ангелы целый день взбалтывали миллион бутылок карачинской, чтобы в один момент открыть их. Потом стало интересно даже солнцу. Оно начало светить так ярко, что тучи, которые сплошным ковром накрыли небо, начали буквально просвечиваться. Так было интересно солнцу. Оно наблюдало недолго. Потому что вода не любит работать на публику. Дождь стал стихать и вскоре совсем усмирился.

Я был счастлив.

Ну потом я домой приехал.

Нахуй ты это делаешь? Я искренне не понимаю, чем я это заслужил. Не, я понимаю, я не вправе требовать от тебя чего-то, ты мне уже говорила об этом. И тем не более.
Мне хуево. Да, я не умею виртуозно контролировать эмоции и чувства, как ты. И от этого наступает тотальный пиздец. А медным тазом этот пиздец накрывается после того, как я начинаю понимать, что мне с этим чувствами, в принципе, не так уж и плохо. Не, я потом, со временем, приду в себя. Очерствею еще на пол года. Отпустило же после Имановой. Да знаю я, что тебе похуй. И ваще, разве тебе было хоть на секунду дискомфортно? Нахуй тогда так активно отталкивать? Без тебя знаю, что не надо все это никому, кроме меня. Но в конце-концов, это же мой дайри.

На протяжении трех лет... А, блять. Да. Тебя же бесят сопли )

Дело вовсе не в том, что я чего-то требую. Просто... ну попробуй всспомнить, кто к тебе относился так же, как я.

Кочешма.